Поздней осенью 1969 года я вернулся из армии. Популярность тенниса тогда здесь уже стала угасать. Тем не менее для меня проблема выбора еще была актуальна – или теннис, или футбол. К тому же мне и как теннисисту предлагали неплохие условия. Я, хотя страшно любил и люблю теннис, все же выбрал футбол. В 1970 году меня снова подключили к заводской команде «Труд». Пока я был в армии, она успела обрести статус команды мастеров и утратить его после двух сезонов в классе Б чемпионата СССР. Поэтому мне довелось выступать за нее только в чемпионате республики.
В сезоне 1970 года, после завершения первого круга дагестанского чемпионата, ко мне подошел Тагир Саидович Мугадов, работавший тогда в тренерском штабе махачкалинского «Динамо»… Но меня в «Дагдизеле» отговорили от перехода. Директор завода даже пообещал: «Мы тебе однокомнатную квартиру выделим, только оставайся здесь». Я остался, но Мугадов приехал во второй раз уже полгода спустя, в конце сезона, и уговорил меня: «Саша, у тебя же такая перспектива». «Динамо», напомню, тогда как раз выступало в классе Б, в отличие от «Труда», и считалось главной командой республики. В январе 1971 года я присоединился к «Динамо», в апреле в команду пришел из бакинского СКА Александр Маркаров, появился еще ряд местных ребят – Анатолий Подколоднев, Семен Валявский, братья Мантаевы, Захаров и Тимашенко из Каспийска. Вот из этих и еще нескольких людей сформировался костяк «Динамо», завоевавшего в 1975 году титул чемпиона РСФСР и ставшего в том же сезоне победителем зонального турнира второй лиги.
Коллектив у нас был изумительный! Это была команда высшей лиги по своему уровню! У каждого игрока были предложения от других клубов. Акчурин в середине поля был незаменимым. «Края» – Валявский и Мантаев – даже не смотрели в его сторону, потому что знали: как только рванут по флангу, тут же получат от Касима длинную передачу прямо на ножку.
Все, каждый, душой переживали за результат. Мы половину своих премиальных за победу, добровольно скидываясь, отдавали судьям: чтобы они нам не то что помогали, а хотя бы не «убивали» в выездных матчах. Ведь столько сил, энергии тратишь, тренируясь, готовясь к играм, потом еще «пилишь» в какую-нибудь даль, за сотни километров – а тебя там «прибивают»…
То поколение «Динамо» во многом обязано своей успешностью чемпионату республики, из которого за отдельными исключениями и выросло. Тогда футбол в Дагестане был везде, в каждом городе. И тренеры у команд были очень квалифицированные. Взять хотя бы тогдашнего наставника команды завода «Дагдизель» Льва Дубовицкого: человек поиграл в высшей лиге союзного чемпионата за донецкий «Шахтер» и приехал в Каспийск работать тренером, в чемпионат Дагестана… Представьте себе уровень!
«Саша, хоть что-нибудь попроси»
– В 1972 году после одного из динамовских сборов я попал на заметку представителям клуба высшей лиги – алма-атинского «Кайрата». Они вышли на меня с конкретным предложением – на переговоры приехал их начальник команды. В том же году, к слову, Маркарова хотело забрать московское «Динамо». У него параллельно с моими шли переговоры. Тогда же контрактов не было: договорился – перешел. Мы оба решили поехать, попытать счастья. К тому же условия нам предлагали идеальные: мне, в частности, пообещали 3-комнатную квартиру и устроить в институт меня и мою жену. Я написал заявление на имя зампредседателя ФСО «Динамо» Халидова. Тот довел эту информацию до Шахрудина Магомедовича Шамхалова, председателя президиума Верховного совета ДАССР. Шамхалов очень любил спорт, практически лично курировал его в республике. Золотой человек! Он и стадионы здесь строил, и условия для спортсменов создавал. Встретились мы с ним, он мне говорит: «Саша, ты же родной здесь человек, полюбился всем нашим людям, здесь вся твоя родня. Как же ты на чужбину уедешь? Оставайся, мы тебе все условия создадим». Аналогичный разговор у него, по-видимому, состоялся и с Маркаровым. По указанию Шамхалова нам с Маркаровым выделили в кратчайший срок по квартире в построенном после землетрясения новом доме в Узбекгородке Махачкалы, причем мы сами выбрали и дом, и этаж, и квартиры.
– Шамхалов бывал так убедителен? Он ведь помимо того, что вас с Маркаровым отговорил от перехода в команды высшей лиги, так еще и Касима Акчурина в свое время вернул из высшей лиги в махачкалинское «Динамо».
– Подколоднева он тоже смог уговорить остаться, за которым из московского «Спартака» приезжали, и Мантая Мантаева. Шамхалов мог говорить с людьми. Да и мы нежадными были. Он мне не раз говорил: «Саша, ну хоть что-нибудь у меня попроси».
– Вы упомянули землетрясение в республике, которое случилось 14 мая 1970 года? Какие воспоминания остались о том дне?
– Дело было вечером. Я находился у друга на дне рождения. На пятом этаже… Затрясло так, что диваны «кидало». Это какой-то кошмар был. Мы с этого пятого этажа как рванули вниз по лестницам. Все жильцы во двор высыпали. До утра в дом никто не вернулся. Спали кто где. Мы всей семьей в гараже ночевали.
Узбеки, которых часто трясло и которые поэтому знали толк в строительстве сейсмостойких домов, отстроили потом в Махачкале целый поселок, в их честь получивший название Узбекгородок. В этом поселке мы и получили с Ашотычем квартиры. Интересные были дома. В них не было батарей отопления. Трубы располагались в потолке и в полу. Из-за этого, например, в ванной стоять на кафельном полу было невозможно: «танцевать» приходилось, такой горячий. Зато в зале на пол ляжешь – теплый, греет. Радикулит можно было элементарно лечить (смеется). Потом эту систему пришлось рушить: где-то произошел обрыв. Но лет пять-шесть мы этим отоплением наслаждались.
Фантастический Маркаров
– У нас коронная домашняя заготовка была в «Динамо». Мы оставались после тренировок и часто над ней работали. Я вбрасывал мяч из аута, Маркаров скидывал его головой в нужную точку, куда набегал наш игрок атаки, – обычно это бывали Семен Валявский или Мантай Мантаев, – и замыкал передачу. Это было очень грозным нашим оружием. Хотя мячи тогда были тяжелые, а в дождь намокали, становились еще тяжелее, и бросать их далеко было трудно. Мне очень помогала школа тенниса, которую я прошел: предплечья, правая рука, которой делал подачи, были очень развиты. Я метров на 40 мог мяч бросить по ветру: от боковой линии за одиннадцатиметровую отметку, к дальней штанге. Однажды практически от центральной линии поля добросил до штрафной. Это случилось в памятном домашнем матче с грозненским «Тереком». Тогда, чтобы не дать забить Маркарову, защитник руками снял мяч с его головы после моего вброса. С пенальти мы и забили победный гол на последних минутах. Таких голов у нас было немало. Маркаров подавал мне специальные знаки, и я при выбросе аута знал, послать мяч сильнее, чтобы он его дальше переправил, или сделать недоброс.
Какие голы он забивал – это совершенная фантастика! Вроде по ситуации мяч никак нельзя отправить в ворота из его положения, а он его головой по дуге посылал в сетку. Я не помню, чтобы кто-то еще так играл на «втором этаже» в советском футболе, разве что Виталий Старухин из донецкого «Шахтера».
1975 год. Играем в Воронеже. Полный стадион. Страшно принципиальная игра. С трибун нам орут: «Черномазые». И тогда эти явления были: болельщики из центральной России ненавидели кавказские команды. Мы на третьем месте, «Факел» – на втором. Боремся за первое. Важнейшая игра. А у воронежцев в команде знаменитый спартаковец Владимир Проскурин и еще ряд заметных игроков. Там была битва страшная. Воронежцы придавили нас со страшной силой. За 12 минут до конца игры, при счете 0:0, Маркаров, подхватив мяч практически у центра поля, мчится к воротам «Факела». За ним два защитника, наседают, уже буквально висят на нем, держа и за футболку, и за трусы. Валерий Баскаков, арбитр матча, не свистит. Маркаров прет, как танк, добирается до угла вратарской и бьет, вратарь отбивает. Мяч, уже казалось, уходит за лицевую линию, но Саша каким-то невероятным образом достал его и отправил в ворота. И хана. Стадион сначала замер. Потом как взревел. Полетели бутылки – да что только не полетело тогда на беговые дорожки. Семь минут игра не возобновлялась. Мы дотерпели до конца матча, смогли отстоять победу. У меня все губы разбитые были: судьи позволяли воронежцам удары и локтями, и кулаками. Я ж говорю, битва была… Когда шли в раздевалку под прикрытием милиционеров, в нас опять полетело с трибун, плевали с навесов. Зато в раздевалке сильнейший праздник тогда у нас был.
ЦИТО-лечение
– На какой позиции в основном играли?
– Слева в защите. И когда пришел в «Динамо», в этом амплуа еще двое могли выступить. Конкуренция высокая, доходило до драк… Тренировки-то у нас тогда бывали максимально приближенными во всех смыслах к игре, поэтому уступать было не принято. Искры летели… Особенно на сборах. Каждый горел желанием попасть в основу, а попав – удержаться в ней. И останавливаться, почивать на лаврах было невозможно: чуть расслабишься – тут же сядешь на скамейку. Мне удалось застолбить за собой место в основе, и до травмы я играл почти исключительно левого защитника, в редких случаях – центрального.
– Что за травма у вас такая серьезная была?
– Получил ее в выездной игре со ставропольским «Динамо» в 2006 году. У них был быстрый такой фланговый игрок – Бабаян. Мне пришлось действовать в этом матче против него. И вот, в одном из эпизодов он прокинул мяч, пытаясь убежать от меня. Я, нет чтобы левой, пошел в подкат правой, ближней к нему ногой, и он, зацепившись, «заплёл» мне ее. Страшный хруст… Разрыв мениска. Не сразу, правда, этот диагноз удалось поставить. Тогда ведь не было такой аппаратуры, как сейчас. Весь сезон-2006 потерял из-за этой травмы, восемь матчей успел сыграть всего лишь. Думал, вот-вот восстановлюсь, но, как только начинал бегать, беспокоили боли в колене. Поехал в первый физкультурный диспансер в Лужниках. Лечился там у знаменитых врачей 20 дней, не помогло. В итоге попал в ЦИТО (Центральный институт травматологии и ортопедии. – Прим. автора). Туда очень трудно было лечь, там лечились звездные футболисты, знаменитые балерины. Леонид Буряк из киевского «Динамо» там, к примеру, лежал одновременно со мной. Попасть туда мне помогли знакомые и официальное письмо из местного спорткомитета: мол, ведущий игрок команды, надо поставить на ноги. Меня оперировала знаменитый врач Миронова Зоя Сергеевна. К ней из-за рубежа прилетали на операции. Здорово все прошло. Я уже через десять дней самостоятельно домой прилетел – без всяких костылей передвигался. Но мне, как сейчас понимаю, после операции паузу длительнее надо было выдержать, чтобы мышцы укрепились на больной ноге. А тренера торопили: быстрей-быстрей. И, помню, в Избербаше у нас сбор был. Мячи тяжелые, крашенные. Подача с фланга, я пробиваю, мяч мне прямо на носок попал – снова треск, колено вспухло до размеров арбуза. На этом я закончил профессиональную карьеру футболиста. Это 1977 год, мне тогда было 29 лет.
Сразу же перешел тренером в группу подготовки махачкалинского «Динамо» – с детишками занимался вместе с Сафаровым и Акчуриным. С Рафаэлем на базе школы №85 еще открыли два спецкласса.
«Курить бросил на свадьбе»
– Как-то подъехал на игру команды махачкалинского завода сепараторов в первенстве республики. Зашел в кафе неподалеку, сижу, курю. Методистом на заводе работал большой фанат футбола Шамиль Шейхов. Он увидел меня и пригласил к столу: «Можно поговорить с вами?». Стал уговаривать возглавить команду завода сепараторов. Хорошая команда была у них. Недолго думая, я согласился и потом ни разу об этом не пожалел: мне были созданы все условия. У меня в этой команде играли и Рафаэль Сафаров, и Александр Маркаров, когда закончили карьеру в «Динамо». Кстати, колено позже пришло в приемлемое состояние, и я и сам какое-то время играл за команду завода сепараторов, будучи ее наставником. Ровно десять лет я проработал с ней – до 1989 года, параллельно тренируя детей в группе подготовки «Динамо». С командой завода мы два раза становились чемпионами республики, один раз выигрывали Кубок Дагестана, еще трижды выходили в финал.
В 1978 году Горянский Евгений Иванович, который успел поработать даже тренером сборной СССР, возглавил махачкалинское «Динамо» и стал собирать команду. Ему, видимо, рассказали обо мне. Возраст-то позволял играть – всего 30 лет. Меня пригласили на беседу по поводу возвращения в команду, но я сразу поставил приличные условия, потому что не хотелось бросать команду завода. И зарабатывал я достаточно на трех работах. А пойду в «Динамо», опять где-то сломаюсь и останусь ни с чем, – так рассуждал. В общем, сказал Горянскому, что главное условие возвращения в «Динамо» – выделение более просторной квартиры, чем моя тогдашняя. Он ответил: «Никаких проблем. В течение сезона…». «Я же знаю эти «системы», – говорю ему. – Сломаюсь – а дальше что? Ни квартиры, ни работы». В общем, прошел я с командой двухнедельный сбор в Избербаше, но дал понять, что мы все еще не договорились, и на другой сбор – в Кисловодск – не поехал, вернулся на завод сепараторов. Горянский узнал об этом уже по прилете на сбор из Москвы. Отправил начальника команды сюда, тот докладывает руководителю клуба, что я, мол, игнорирую указания. Тот передал это Шахрудину Шамхалову. У меня же с ним отличные отношения, а тут вдруг вижу через некоторое время: он мимо меня проходит, даже не здоровается. Подошел я к нему, попросил о беседе. «Как же ты так? – говорит мне. – Я на тебя рассчитывал, а ты отказал «Динамо»». Я ему в ответ дословно передал весь свой разговор с Горянским и добавил: «Меня колено и сейчас все еще беспокоит. Выйду я играть, сломаюсь – и в «Динамо» буду не нужен, и на заводе все потеряю, и работа в группе подготовки насмарку. А вы знаете, я ведь такую молодежь набрал! Буду растить лучше своих, местных игроков для «Динамо»». И я его убедил. Он меня обнял: «Никто тебе больше ничего не скажет. Вперед, работай спокойно». С руководством «Динамо» он сам потом разобрался, и меня оставили в покое. Я потом встретился и с Горянским, объяснил ему еще раз все, по итогам беседы пожали друг другу руки и мирно разошлись.
– Вы упомянули, что курили. Сейчас в это сложно поверить – вы выглядите образцовым приверженцем здорового образа жизни.
– Так я еще футболистом курил. У нас даже своеобразная традиция была с Маркаровым: мы перед каждой игрой на стадионе для фарта выкуривали по одной сигаретке. Но я позже, в отличие от Саши, курить бросил. К тому моменту у меня уже был 25-летний «стаж» курильщика. На свадьбе Касима Акчурина поспорил с друзьями-динамовцами, что брошу курить. Меня раззадорило то, что они не поверили в возможность этого. Я дал слово – и как обрезал: с того дня вот уже 30 лет ни разу ни курил и прекрасно себя чувствую. Мучился, конечно, поначалу, но сейчас очень рад, что избавился от этой привычки.
Чудо-«Динамо»
– В 1989 году меня пригласил к себе в кабинет зампред ФСО «Динамо» Загалав Абдулбеков и сказал: «Хватит нам приезжих тренеров. Вижу, что и с молодежью у тебя все нормально. И в чемпионате республики твоя команда идет неплохо», – и предложил возглавить махачкалинское «Динамо». Первая моя реакция – волнение: как, самостоятельно тренировать команду мастеров?! Мне достался коллектив, в котором было всего три местных футболиста и 18 приезжих, и в довесок – приезжий тренер Северухин, который к тому времени уже плотно «сидел на стакане». «Легионеры» – все киты: мастер спорта Миргородский, заслуженный мастер спорта Оленев, чемпион Союза. С Украины, из Белоруссии, из Москвы ребята были. Приехали они, что скрывать, чтобы заработать хорошие деньги. А таких денег здесь не было. И каждая тренировка завершалась их нытьем: «Когда выплатите нам деньги?», «Когда дадите машину?» и так далее.
Я взял себе в помощники Касима Александровича Акчурина. Через 15-20 дней расстались с Северухиным, который беспробудно пил. Поехали мы с Акчуриным в школу Маркарова и попросили в команду лучших, перспективнейших ребят из школы. Саша нам без колебаний их отдал. В их числе были Нарвик Сирхаев, Михаил Куприянов (оба впоследствии стали чемпионами России в составе, соответственно, столичных «Локомотива» и «Спартака». – Прим. автора), Сергей Жохов, Мурад Магомедов (участник молодежного чемпионата мира в составе сборной России. – Прим. автора), братья Павел и Вячеслав Сидорюк. Позже мне посоветовали Ибрагима Гасанбекова (лучший бомбардир в истории «Анжи». – Прим. автора) из Хасавюрта. Тогда как раз вернулся из армии Александр Маслов (лучший бомбардир чемпионата России 1996 года и лучший бомбардир в истории «Ростова». – Прим. автора), я взял его. Из Каспийска пригласили Сергея Дементьева, Сергея Жерноклиева. В общей сложности 16 новых ребят набрали в команду. Они горели желанием играть, с ними приятно было работать.
Первые сборы с командой проводили в Избербаше, на берегу моря, работали в режиме трехразовых тренировок. У ребят такой азарт был! Тогда к нам сибирские команды приезжали в Дагестан тренироваться. Выставляем в контрольных играх с ними приезжую группу игроков – уступаем по итогам первой половины матча. На второй тайм выпускаем местных, те обыгрывают или как минимум не проигрывают. Приезжие отбывали номер. Я Загалава сразу поставил в известность, что буду от них избавляться, они нам такие не нужны: не работают, только ходят, ноют, вносят дисбаланс в коллектив. Сначала четверых из них отсеял, потом еще четверых. В общем, к началу чемпионата только трое приезжих футболистов остались. После первого круга и их отправили и полностью сделали ставку на местных ребят, которые потом от игры к игре прибавляли. За теми нашими ребятами потом толпами селекционеры из других клубов охотились. И так, и сяк обрабатывали их, пытаясь уговорить перейти.
В 1992 году «Динамо» пало жертвой борьбы за власть в российском футболе и не смогло принять участие в чемпионате. Тогда решалось, кто возглавит футбол страны – Вячеслав Колосков или Анзор Кавазашвили. Руководству «Динамо» надо было, наверное, действовать похитрее. Загалав Абдулбеков предлагал поддержать Кавазашвили как нашего, кавказского человека. Но я видел, что Кавазашвили теряет голоса, и предложил Загалаву: «Давай, пока не поздно, поддержим Колоскова». Но Абдулбеков – человек принципиальный, не стал отступаться. Кавазашвили тогда обещал сначала нам первую лигу, лишь бы не оставляли его, потом, когда его стали покидать остальные сторонники, уже и место в высшей лиге обещал для «Динамо» радо сохранения нашей поддержки. Он в итоге проиграл, и мы в 1992 году остались не у дел. Ребята некоторое время держались еще, но потом кто в «Анжи» перешел, кто еще куда: Жохов в Бельгию уехал, Мурад Магомедов – в Израиль, Маслов, Дементьев, Вершинин – в Ростов-на-Дону.
В 1993 году у нас возникло недопонимание с Абдулбековым, и я ушел из команды. Тут же меня пригласили главным тренером в образованный в 1994 году каспийский «Арго». Мой воспитанник Руслан Муртузалиев предложил: «Петрович, мы вложим деньги в команду, а ты тренируй». Команда год просуществовала. Денег ей едва хватило, чтобы доиграть сезон в третьей лиге. Но ее руководители, надо отдать им должное, оказались порядочными людьми – даже квартиры свои продали, но полностью расплатились с игроками.
«Расим должен памятник Галямину»
– Маркаров предложил мне в 1995 году поработать в «Анжи-2», создававшийся на базе возглавляемой им РСДЮШОР.
Ведущим игроком той команды, выступавшей в третьей лиге российского чемпионата, был Будун Будунов. Забивал в каждой игре. Подкупала его огромная работоспособность, исключительная самоотверженность, высокий процент реализации моментов. За ту команду играл и Магомед Адиев, который тогда жил в Каспийске. Немало других неплохих ребят в том коллективе было, которые состоялись потом как футболисты. Мы с этой командой третье место заняли в первый же сезон. Работал я в ней еще два с половиной года, пока осенью 1997 года Эдуард Малофеев не подтянул меня в тренерский штаб главной команды, сделав своим помощником.
– Какое впечатление об этом специалисте осталось? Касим Акчурин в одном из недавних интервью отмечал, что Малофеев – чуть ли не единственный приезжий тренер в Дагестане, который обратил внимание на местных игроков, привлекал их в команду.
– Полностью согласен с Касимом Александровичем. Малофеев заражал своей энергией, амбициозностью. Лучше всего его характеризует тот факт, что он посещал матчи первенства республики, ходил на игры детских и юношеских коллективов в школе Маркарова, бывал практически на всех турнирах, которые в ней проводились. А сколько он местных ребят брал на сборы «Анжи»! Никогда не отказывал им в просмотре, даже уговаривать его не приходилось. Более того, сам всегда говорил нам: приглашайте, будем смотреть. Многие при нем заиграли, засверкали.
Но в мае 1998 года Малофеев ушел из «Анжи». Он очень тосковал по дому. Мы потом на различных сборах встречались. Хорошие отношения с ним сохранились. Очень доброжелательный, эрудированный человек.
После ухода Малофеева я стал исполняющим обязанности главного тренера «Анжи». Потом назначили Петра Шубина. Он принимал команду на 11-12 месте. Начал неплохо, но потом – провал за провалом. Проработал он ровно 36 дней, опустив команду на 19 место. Тогдашний президент «Анжи» Магомед-Султан Магомедов ясно дал понять Шубину: чтоб духу твоего в течение суток не было в команде. Меня, его помощника, утвердили главным тренером «Анжи» в июле. Закончили мы чемпионат на 11-12 месте и сохранили прописку в первом дивизионе.
А в межсезонье команду возглавил Гаджи Гаджиев. Мы с ним были к тому времени уже знакомы. В середине 70-х он работал в тренерском штабе махачкалинского «Динамо»: молодой, энергичный, ему все было интересно в тренерской работе. Все записывал. Сидел на игре и считал, у кого какие ошибки: «Решетняк: средняя передача – минус, длинная – плюс». Потом выводил все, составлял таблицу, мы с ней ознакомлялись.
Нам в сезоне-1999 активно помогал Владимир Сальков, хороший знакомый Гаджиева по тренерскому штабу олимпийской сборной СССР. Позже Муслимыч подтянул в «Анжи» и Сашу Маркарова. По итогам сезона «Анжи» вышел в премьер-лигу.
Наш тренерский штаб несколько сезонов проработал в «Анжи». Потом Гаджиев заболел, и мы с Маркаровым повезли команду в Варшаву, на первый для команды еврокубковый матч – против «Глазго Рейнджерс». Та игра, в которой мы выглядели, я считаю, достойно, завершилась нашим поражением 0:1.
В начале 2002 года команду возглавил Леонид Ткаченко. Неплохой тренер. Мы не ожидали, честно говоря, что он сам уйдет после первого круга. Но его друг – президент саратовского «Сокола» – позвал выручать команду, шедшую тогда на последнем месте в премьер-лиге.
Потом в «Анжи» пригласили Мирона Маркевича. Мне он сразу понравился. Грамотный специалист. Это было видно уже по первым тренировкам, по тому, как он строит работу. Именно он в свое время ввел в «Анжи» премиальные за победу всему персоналу, а не только участникам команды. Трудно сказать, почему у него не получилось. Вроде начала играть при нем команда и в какой-то момент бросила. Его освободили от должности, так как «результата нет». Но вся дальнейшая карьера Маркевича только подтвердила, что он как минимум квалифицированный специалист.
А вот бывший спартаковец Евгений Кузнецов, возглавивший «Анжи» в 2004 году, не впечатлил. Он, мне кажется, был не того уровня тренер, который требовался «Анжи». Хотя замечательный человек, как и его помощник – еще один знаменитый спартаковец Сергей Родионов.
После них в команду пришел Дмитрий Галямин. При нем, надо сказать, в «Анжи» были группировки, особенно это ощущалось ближе к концу его работы в клубе. Тогда же пошли регулярные нарушения спортивного режима (игроки выпивали), что ранее для нашей команды было редкостью. Но, надо отметить, местным ребятам он доверял. Один Расим Тагирбеков ему должен был бы при жизни памятник поставить: столько он «порол», а Галямин его все равно ставил в состав. Это немаловажно для игрока: такое доверие – большое подспорье в развитии. И потихоньку Расим заиграл.
В мае 2006 года я покинул «Анжи», проработав в клубе в общей сложности 13 лет. Мне сразу же позвонил директор завода «Дагдизель» Николай Степанович Покорский, с которым у нас замечательные отношения (мы не раз и охотились вместе), и предложил работу в каспийском клубе. Так я стал начальником команды. Главным тренером «Дагдизеля» тогда являлся мой воспитанник – молодой, перспективный тренер Магомедрасул Ахмедов. Он своей фанатичной преданностью футболу поспособствовал тому, чтобы в Каспийске была своя команда.
Зубодробительная охота Виллера
– Я заядлый охотник, рыболов. Еще когда мне было 15 лет, родители купили мне ружье. У меня был свой наставник-охотник.
Как-то раз выехали мы группой примерно в 12 человек на кабана поохотиться. Я тогда еще начинающим был, первый или второй раз выезжал на охоту, лет 16-17 мне было. Остальные члены группы были опытными охотниками. Приехали мы на место, расселись по своим точкам и стали ждать, пока люди с собаками организуют гон и выведут на одного из нас кабана. А в лесу, метрах в пяти от моей «сидки», пролегала небольшая канавка. Слышу собак. Они, специально обученные, когда зверя гонят, не лают, а воют. Я жду, жду и вижу через некоторое время – на меня выбегает заяц. А другие охотники мне тем временем издали кричат что-то. Я им машу: мол, все нормально, вижу зайца. Я его хлоп, и иду довольный добычей. Охотники набрасываются на меня, ругают: «Ты чего?!». Оказывается, по канаве, что у меня под боком была, здоровенный кабан пробегал, я в него в упор мог стрелять. А я так был увлечен зайцем, что не заметил более крупную добычу.
Когда работал в «Анжи», возил команду на охоту несколько раз на Аграхан. Там знакомый хозяин есть – Магомед. Он отлично нас встречал. Шашлыки организовывали на месте. Приезжие футболисты даже с семьями туда выбирались. На охоту выезжали на катерах. Дичи настреляем, щук наловим, готовим там же.
– Кто из игроков «Анжи» отличался особой любовью к охоте или рыбалке?
– Охотников заядлых не было. Как раз обратные примеры встречались. Помните Виллера Оливейру, бразильского легионера «Анжи»? Взял я его с собой, плывем на катере к месту охоты. Дали ему ружье. Потом выяснилось, что он никогда не пользовался оружием раньше. Выходим из камышей на голое место, а там дичи полно, и она тучей поднимается. Я Виллеру кричу: «Стреляй», а сам пригнулся. А он, оказывается, ружье неправильно прихватил. Выстрелил – и в результате отдачи получил прикладом по лицу. Два передних зуба выбило ему. Он плакал, ругался: «На кой черт мне такая охота!».
А вот рыболов заядлый в «Анжи» был. При Галямине играл. Вячеслав Вишневский, светловолосый такой парень. Показал я ему места, он потом сам ездил. Наловит штук 30 щук, привезет на базу, отдаст поварам, те котлет сделают, уху наварят.
Как спасали «Дагдизель»
В начале 2011 года я находился в Москве на аттестации клубов как представитель футбольного клуба «Дагдизель». Мне туда позвонил главный тренер Магомедрасул Ахмедов и сообщил, что завод больше не в состоянии финансировать команду. У предприятия действительно и без футбольного клуба было бедственное положение. Заказов практически не было, с финансами туго. Ахмедов начал звонить во все инстанции ради спасения команды, вышел на главу Дагестанского футбольного союза Будуна Будунова, который, в свою очередь, связался с Москвой, возможно, даже с самим Сулейманом Керимовым, и нам в итоге объявили, что команду не бросят и она сможет участвовать в турнире второго дивизиона в качестве дочерней команды «Анжи». Будунов, конечно, большую работу провел. Покорский не стал чинить препятствий: безвозмездно передал клуб под крыло «Анжи».
Назначенный Будуновым новый генеральный директор клуба Омар Магомедов срочно прилетел в Москву, чтобы включиться в работу по прохождению клубом аттестации. Мы там в течение двух суток, которые нам дали в ПФЛ, готовили документы для аттестации, никуда не отлучаясь, не зная сна. Подключился и Айваз Михайлович Казиахмедов, который тогда работал в РФС. Он предоставил нам свой кабинет и компьютер на эти два дня, даже жена его помогала нам с этим переоформлением клубной документации. И вот явились мы на аттестацию. А до нас заходили представители других клубов. Сначала один клуб «забраковали», потом другой. Мы заходим – и сразу все прошли и получили допуск к участию в чемпионате. И мы, наконец, вздохнули спокойно – «Дагдизель» выжил.
После неудачного старта в сезоне-2011 Ахмедова освободили с должности, и главным тренером «Дагдизеля» был назначен Эмин Агаев. Тогда же его ассистентом стал Юрий Магдиев, а еще чуть позже в тренерский штаб вошел и каспийский специалист Шамиль Магомедов, в свое время игравший за махачкалинское «Динамо». Мне нравится, как работает это трио. Команда у нас действительно хорошая. Никаких замечаний нет к ребятам по соблюдению режима. Практически не бывает такого, чтоб кто-то опоздал на тренировку или, не дай бог, выпил. 80 процентов игроков религиозные, молятся.
Каспийску и заводу «Дагдизель» спасибо за все, но там у нас практически не было базы, не было нынешних условий. Сейчас команда экипирована с головы до ног, может закрываться на базе, основательно готовиться к играм, полноценно питаться. Великолепный автобус у нас, на выездах живем в отличных гостиницах. В общем, для команды мастеров созданы все условия. Зарплаты, пусть и небольшие, но выплачиваются стабильно, вовремя. Всю эту стабильность – и чисто деловую, и в коллективе – создают руководство клуба в лице генерального директора Магомеда Исаева и персонал: главный бухгалтер, мастер своего дела Заира Махмудовна Умарова, ее помощница Джамиля Темирханова, юрист Мурад Курбанмагомедов, старший администратор Вилиюлла Баламирзаев, с которым мы 13 лет в «Анжи» вместе проработали, администратор Руслан Омариев. У нас маленький, но дружный, сплоченный коллектив профессионалов. И что немаловажно, он находится в прекрасном контакте с махачкалинским офисом «Анжи». В общем, я очень рад, что на старости лет (смеется) попал в этот замечательный, здоровый коллектив.
– Не скучаете по тренерской работе? Все-таки у вас за плечами богатый опыт.
– Иногда, бывает, скучаю. Сижу, нервничаю во время игр. Начинает казаться, что где-то наши молодые тренеры не успевают с заменой или какой-то еще просчет совершают. 30 лет тренерского стажа дают о себе знать: что-то невольно подмечаешь. В общем, сидишь, нервничаешь, а потом одергиваешь себя: куда ты лезешь! Пусть работают молодые, пусть растут, они грамотнее. Влезать в их работу, мешать – я категорически против этого.
– На ваш взгляд, справедливо ли считать нынешний «Дагдизель» правопреемником той заводской команды? Или это все-таки два разных клуба, две разные истории?
– Хотелось бы, чтобы Каспийск оставался кузницей футбольных кадров, ведь у него в этом смысле замечательные традиции. Это был самый спортивный город республики. То, что футбольный клуб «Дагдизель» сохранил свое название, – это очень почетно и хорошо. Но если мы, в принципе, являемся дочерней командой «Анжи» и финансируемся оттуда, мое мнение – наверное, надо соответственно переименовать клуб. Мне было легко работать в «Анжи-2» в свое время, я действительно себя комфортно чувствовал. Был результат, ребята росли, они знали, что на них постоянно приходят смотреть руководители первой команды. Конечно, у них огромное желание было играть, прогрессировать. Я понимаю, что сейчас первой команде некогда наблюдать за нами. Но все равно кого-то из тренеров можно было бы присылать хотя бы на ключевые игры «Дагдизеля». У нас есть ряд игроков, на которых на самом деле стоит обратить внимание. Я убежден в этом. Эти ребята заслужили, чтобы их хотя бы просмотрели. Они переросли второй дивизион, они явно выделяются. Ну как их не посмотреть, тем более что это местные воспитанники? Если в главной команде есть те, кто уже набил свою копилку или почувствовал себя незаменимым и по этим причинам остановился в росте, то у нас есть футболисты, которые хотят доказывать, хотят расти.
Ислам Абакаров
Александр Решетняк –
каспийская легенда
Юбилей
30 октября начальнику команды «Дагдизель», ветерану дагестанского футбола Александру Петровичу Решетняку исполнилось 65 лет. Для болельщиков со стажем он один из символов самого большого успеха махачкалинского «Динамо» в советский период – побед в чемпионате РСФСР и в зональном турнире второй лиги, которые пришлись на 1975 год. В интервью клубному сайту Решетняк рассказал о той уникальной динамовской команде, капитаном которой он был, о сюрпризах и знакомствах, которые ему преподнесла тренерская работа, о том, как спасали «Дагдизель»…
Досье. Александр Петрович Решетняк родился 30 октября 1948 года в Каспийске. Выступал за каспийский «Труд» и махачкалинское «Динамо». Чемпион РСФСР, победитель зонального турнира второй лиги чемпионата СССР. Работал главным тренером в махачкалинском «Динамо», каспийском «Арго», в «Анжи» и «Анжи-2». С мая 2006 года начальник команды «Дагдизель». Заслуженный работник физической культуры и спорта Республики Дагестан.
Решетняк. Начало.
– В какой-то специализированной спортшколе футболом никогда не занимался, – отмечает Александр Петрович. – Только во дворе играл. Серьезно поначалу занимался большим теннисом: когда мне было 10-11 лет, в родном Каспийске был теннисный бум. В город этот вид спорта завез и заразил им всех Борис Кузьмич Семенко. Тогдашним директором завода «Дагдизель» Маратом Петровичем Левченко были построены два асфальтовых корта. Они не пустовали ни днем, ни вечером. С 12 лет я занимался теннисом вплотную. В 14 лет начал выезжать на различные соревнования. Уже тогда многие города страны увидел – в одном Калининграде несколько раз побывал. В 18 лет выполнил норматив кандидата в мастера спорта, успешно сыграв на турнире в Сочи, где обыграл трех мастеров спорта.
Серьезный же интерес к футболу у меня появился после поездки на турнир в Грозный в составе молодежной команды Каспийска. Нас туда повез большой любитель футбола Шубаев. Потом был турнир во Владикавказе. Меня, приметив, подключили к тренировкам в команде завода «Дагдизель», которая тогда была одной из ведущих в чемпионате республики, а это в те времена был довольно сильный турнир. О чемпионате активно писали в местных газетах. Стадионы на каждой игре бывали битком.
Я отыграл за команду два года – 1966 и 1967, и меня призвали в армию. Мог бы попасть и в бакинский СКА, но, когда распределяли, решил отправиться туда, куда и друзья. Подсказать некому было, что, наверное, лучше в СКА попробовать. В итоге попал в Туркмению, по ту сторону Каспийского моря. Там тоже выступал за команду одного из округов, в котором проходил военную службу. Меня, как всесторонне развитого спортсмена, привлекали и в баскетбольную, и в волейбольную команду.
1975 год. Капитан «Динамо»
Александр Решетняк с кубком за победу
в финале чемпионата РСФСР
